Некефирович

До сих пор удивляюсь, как могли мы вчетвером поместиться в “Запорожце” с рюкзаками и четырьмя резиновыми лодками “Стриж”…

Из Нижнего до Фокина добрались без приключений. Бросив на дамбе машину, накачав лодки, собрали вещи и поплыли на противоположный берег к Сапино, которого ни на одной карте не найдете. Спустившись на два с половиной километра ниже бывшей деревни, попали в залив. Мой закадычный друг по рыбалке Толя знал эти места хорошо, так как бывал здесь частенько и не без трофеев: то щук накидает, то сома выволочет.

Лагерь, куда мы приплыли, выглядел обжитым: палатка - полиэтилен, натянутый на каркас из веток; место для костра огорожено; пеньки-табуретки и небольшой стол, - все говорило в пользу рачительного хозяина, устроившего лагерь, каким и был Толя.

Самый старый из нас, пенсионер Иван Никифорович, которого мы звали просто Некефировичем, сразу занялся приготовлением ужина, так как восемь километров водного пути съели у нас много времени, а выехали мы из города в два часа дня.

Некефирович взял с собой зятя, на чьей машине мы и приехали на рыбалку. Он постепенно приобщал Виктора к хорошему проведению досуга, вместо бесцельного времяпрепровождения с друзьями по дому за бутылкой пива, а чаще - чего-нибудь и покрепче.

Толя быстро натаскал сухого плавника, застрявшего между деревьев во время весеннего паводка, и через несколько минут костер весело заиграл желтыми языками пламени. В двух котелках быстро закипела вода, и Некефирович в малый всыпал два пакета вермишелевого супа быстрого приготовления, а большой котелок на пять литров был приготовлен для чая, который в остывшем виде представлял воду для питья.

Все у Некефировича заранее было разложено по баночкам и пакетикам. Аккуратности и дотошности его можно было только удивляться.

Через двенадцать минут мы сидели на пеньках и при неярком свете костра деревянными ложками вылавливали из котелка редкие вермишеленки.

- Ничего, - успокаивал Толя. - Завтра поймаем щучку и заботварим ушицу.

Костер уже затухал. Лишь красные угли нет-нет, да выбрасывали наружу небольшие язычки голубого огонька.

Долго порывшись в рюкзаке из-за темноты, Некефирович наконец нащупал маленькую баночку с заваркой и всыпал содержимое в котелок с кипятком. Обычно он брал из баночки щепоть и заваривал в своей кружке, но сегодня при виде пятилитровой посудины он решил, не глядя, высыпать всю заварку, которой было не так-то уж и много.

Когда чай разлили по кружкам, Толя, любитель крепкого чая, опустил в свою кружку пакетик “Принцесса Нюра”, как он любил выражаться, и предложил всем такие же пакетики, каких у него всегда с собой было предостаточно. Некефирович с Виктором, попробовав чай из своих кружек, пришли к выводу, что не стоит пренебрегать услугой Толи и тоже опустили в свои кружки по пакетику.

Я, не любитель горячего чая, сделал пару глотков из бутылки с минеральной водой и пошел в палатку спать. Друзья, немного поболтав за чаем, тоже вскоре забрались в палатку. Некефирович, улегшийся рядом со мной, громко захрапел, и я вынужден был смотреть на звезды сквозь прозрачную пленку полиэтилена в течение всей ночи, регулярно подталкивая в бок соседа, что давало возможность помечтать. О сне и говорить было нечего.

Ранний рассвет выгнал меня наружу. Я накачал лодку, окончательно разбудив “утиным кряканьем” клапанов компанию, приготовил удочку для ловли живцов, садок, червей и собрался отплыть от берега, когда стал свидетелем забавного эпизода.

Некефирович, порывшись в рюкзаке и не найдя баночки с червями, удивился:

- А где же черви? Я точно помню, что клал их в рюкзак.

Виктор подозрительно посмотрел на тестя:

- Ты ничего не перепутал?

- Да нет же, - уверенно и даже обрадовано заявил Некефирович, достав баночку из кармашка рюкзака. - Вот она, милая.

Он открыл крышку и еще больше удивился:

- Так это же чай!.. А где черви?

Толя и Виктор схватились за животы и побежали в ближайшие кусты. Рвало их долго.