Cедьмую сотню лет отсчитывает древняя Калуга. Радуют глаз высокие дома, вписавшиеся в склоны красавицы Оки, и помолодевшие, отреставрированные старые здания. Несколько десятилетий тому назад неподалеку от парка, носящего имя К.Э.Циолковского, на берегу узкой, неторопливой речушки Яченки вырос грандиозный, впечатляющий Музей истории космонавтики. А теперь нет этой речушки. По ее руслу и бывшим берегам от музея до заповедного бора, где по преданиям, из славного города Мурома проехал сам Илья Муромец, раскинулось водохранилище, которое местные жители с любовью называют "морем".

Это любимое место отдыха горожан, где летом можно искупаться и позагорать, прогуляться по набережной и половить рыбу. Рыболовов здесь бывает немало, но один из них в тот день, когда и мне довелось поудить на море, привлекал общее внимание одеждой и манерой рыбачить.

На молодом человеке были солдатский китель, защитные брюки и тщательно начищенные сапоги. Из-под пилотки выбивались темные волосы. Что же, все правильно, форму можно с гордостью носить, беречь и после службы, а военная одежда легкая, удобная и помогает маскироваться рыболову на фоне зеленых травы и кустов.

И другое, что привлекло внимание к солдату (будем называть его так), - стремление и умение забросить наживку далеко от берега. Закидывая удочку, он каждый раз приговаривал:
- Хороший заброс даром не пропадает!

Длинное стеклопластиковое удилище и отличная, хотя и небольшая, безынерционная катушка, оснащенная леской 0,2 мм и более тонким поводком, позволяли ему делать, я бы сказал, сверхдальние забросы. Насадкой служила хорошо распаренная перловая крупа, причем крупинки были такими большими, словно горошинки.

Аппетиты рыб, их пристрастие к той или иной наживке годами формируют, думаю, сами рыболовы. На одном водоеме карась хорошо клюет на мякиш черного хлеба, на другом - подавай белый. Плотва здесь отлично берет на манную кашу, там предпочитает геркулес. А вот на водохранилище под Калугой нехищная рыба, что называется, с детства приучена клевать на перловку.

Зерна перловой крупы при небольшом грузике и поплавке летели у солдата куда дальше, чем у тех рыболовов, кто оснастил лески тяжелыми - для дальних забросов - грузилами и большими, сделанными из пенопласта или пробки, поплавками. Считается, что при этом поклевки лучше заметны издали.

Молодой глазастый парень умудрялся превосходно видеть мельтешащий среди ряби поплавок и мгновенно реагировал на поклевки. Он ловил на больших глубинах, а где глубже, там и стоящая рыба. Правда, в последнее время говорят иначе: "Рыба там, где больше корма". Думается, это скорее относится к мелкой рыбешке. По крайней мере, около удочки солдата держалась рыба довольно крупная.

Первой в улове оказалась плотва. Сильная, подвижная, она забилась у ног молодого человека через какие-то две-три минуты после заброса. "Отличная плотва, она, наверно, и будет ловиться. Насадка-то на крючке одна крупинка," - решил я и ошибся. Вскоре поплавок лег, и он вывел к берегу леща.

Подсачека у солдата не было. Но у рыболовов, как и у воинов, принцип один: "Сам погибай, а товарища выручай". Несколько человек бросились на помощь. Дружными усилиями лещ был подхвачен двумя подсачеками, взят, так сказать, в двойное окружение, из которого дорога только в котел.

- Хороший заброс даром не пропадает! - подмигнул добровольным помощникам солдат.

В тот день рыба лучше брала у дна. Ловить он стал в проводку. Ошибочно мнение, что этим способом можно пользоваться только на течении или, если поплавок, а значит и насадку, гонит ветер. "Течение" и "ветер" может устроить и сам рыболов, легонечко работая катушкой. Так и поступал солдат, ведя наживку по дну медленно, чтобы не тонул его легкий поплавок. Или вел он ее у дна с небольшими задержками, на несколько секунд останавливая ход поплавка, затем двигал насадку дальше.

При поклевке верхушка поплавка, тщательно отрегулированного с грузилом, скрывалась под водой, и очередная рыба-красавица садилась на кукан, чтобы услышать в который раз:
- Хороший заброс даром не пропадает!

Пробовал рыболов ловить и у берега - в зарослях растительности, медленно погружая и поднимая наживку. Это была, назовем ее так, вертикальная проводка. Клевало даже лучше, но плотвички и подлещики попадались поменьше.

Завороженный удачной ловлей, я мало поймал в тот день. Подошел, спросил у солдата, почему у него клюет лучше всех, не сдабривает ли он рыбью закуску анисовым или подсолнечным маслом? Ответил, что при движущейся насадке это бесполезно, подлещик или плотва подойдет на запах туда, где поживиться уже нечем.

Меня ждали дела, и с рыбалки пришлось уходить. Помахал на прощанье рукой вековому бору, молодому водохранилищу и прекрасному рыболову - солдату. Ни чешуи..!