Сергей Тимофеевич Аксаков (1791-1859) большинству рыболовов в представлении не нуждается. Его “Записки об уженье рыбы” – настольная книга многих поколений увлеченных рыбалкой людей. В ней удивительным образом слились воедино знание природы и повадок различных видов рыб, тонкости в понимании процесса рыбной ловли и поэтическое восприятие окружающего.
И в выборе места для временного (на дачах) жилища со своей семьей, Сергей Тимофеевич руководствовался близостью воды и наличию в ней рыбы. Никакие блага земные не могли заменить ему удовольствия
рыбалки:
Там есть и летние светлицы,Фруктовый сад и огород,Оранжереи и теплицы,Да только вымер весь народ.Там есть поместье без изъяна,Уж нет помехи ни одной,Все хорошо в нем для кармана,Да – нету рыбы никакой!
Поиски подходящей дачи продолжались, и в результате семейство селилось в райском уголке на берегах красавицы Вори:
Разнообразная природа,Уединенный уголок!Конечно, много нет дохода,Да здесь не о доходах толк.Зато там уженье привольноЯзей, плотвы и окуней,И раков водится довольно,Налимов, щук и головлей.
Отъезд же с дачи превращался для Сергея Тимофеевича в пытку. Надолго расставаясь с “уединенным уголком”, писатель приходил на берег реки и вспоминал прожитые мгновения:
Прощай, мой тихий сельский дом!Тебя бежит твой сельский житель.Уж снегом занесло кругомМою пустынную обитель;Пруды замерзли, и слегкаЛедком подернулась река.Довольно спорил я с природой,Боролся с снегом, с непогодой,Бродя по берегам реки,Бросая вглубь ее крючки.Метель вокруг меня кипела,Вода и стыла и густела;А я, на мерзнувших червей,Я удил сонных окуней.Прощай, мое уединенье!Благодарю за наслажденьеПриродой бедною твоей,За карасей, за пескарей,За те отрадные мгновенья,Когда прошедшего виденьяВставали тихо предо мнойС своею прелестью живой.
В зрелые годы Сергей Тимофеевич часто изменял удочке с ружьем. Но к старости зрение писателя стало слабеть, и юношеское увлечение снова победило. Это стихотворение – последнее поэтическое описание великим рыболовом своего последнего рыболовного сезона в подмосковном Абрамцево.
17 октября
(А.Н. Майкову)
Опять дожди, опять туманы,И листопад, и голый лес,И потемневшие поляны,И низкий, серый свод небес.Опять осенняя погода!И, мягкой влажности полна,Мне сердце веселит она:Люблю я это время года.Люблю я звонкий свист синицы,Скрып снегирей в моих кустах,И белые гусей станицыНа изумрудных озимях.Люблю я, зонтиком прикрытый,В речном изгибе, под кустом,Сидеть от ветра под защитой,Согретый теплым зипуном –Сидеть и ждать с терпеньемстрастным,Закинув удочки моиВ зеленоватые струи,Вглубь Вори тихой и неясной.Глаз не спускаю с наплавка,Хоть он лежит без измененья;Но вдруг – чуть видное движенье,И вздрогнет сердце рыбака!И вот он, окунь благородный,Прельстясь огромным червяком,Подплыл отважно и свободно,С разинутым, широким ртомИ, проглотив насадку смело,Все поволок на дно реки…Здесь рыбаку настало дело,И я, движением руки,Проворно рыбу подсекаю,Влеку из глубины речнойИ на берег ее бросаю,Далеко за моей спиной.Но окуни у нас не диво!Люблю ершей осенний клев:Берут они не вдруг, не живо,Но я без скуки ждать готов.Трясется наплавок… терпенье!Идут кружочки… пустяки!Пусть погрузит! Мне наслажденьеЕрша тащить со дна реки:Весь растопыренный, сердитый,Упорно лезет из воды,Густою слизью ерш покрытый,Поднявши иглы для защиты, -Но нет спасенья от беды!Теперь не то. Внезапной хвориЯ жертвой стал. Что значим мы?Гляжу на берега я ВориВ окно, как пленник из тюрьмы.Прошло и теплое ненастье,Сковал мороз поверхность вод,И грустно мне. Мое участьеУже Москва к себе завет.Опять прости, уединенье!Бесплоден летний был досуг,И недоступно вдохновенье.Я не ропщу: я враг докук.Прощайте, горы и овраги,Воды и леса красота,Прощайте ж вы, мои “коряги”,Мои “ершовые места!”
1857
с. Абрамцево
Свежие комментарии