К ловле щуки на живца я готовился ещё в начале октября, закупая поводки, двойники, заменяя большие поплавки на более элегантные на своих щуковках-удочках. Казалось, что можно было уже и опробовать эти снасти в деле на водоемах, только подводил довольно низкий уровень в реках Великой и Синей, куда я только и езжу рыбачить, привык.
Хищниц ловлю я в это время только с берега, хотя имеется испытанная в рыбацких походах резинка-лодка. Но по моим понятиям с ней много возни: качай, снаряжай, укладывай, суши и опять складывай. А если нет клёва в этом месте и надо оперативно переехать в другое, более перспективное? Опять делай всё по новой. То-то же… Вообще на нашем Северо-Западе (в Псковской области) рыбачить летней живцовой снастью можно до средины января. Что, не верится? А ведь это проверено мною и моими коллегами-рыболовами на практике.
Вот, казалось бы, и закрайки, и шуга на реке, и леска обмерзает, а запусти живчика в проверенное место и в течение светлого времени обязательно обрыбишься. Климат в нашем регионе стал более мягким и теплым, чередуется с небольшими морозами и порою длительными оттепелями. Главная река губернии – Великая – сковывается льдом полностью лишь к средине января. Да и то не каждый год.
Разведка
Постепенно, день за днем, после нудных осенних дождей реки наполнились наконец-то водою, и мы с женой (она освоила проводочную удочку) отправились в пробную поездку за щукой. Но прежде чем ловить зубастых, нужно выловить небольших рыбок – живцов.
Однако, прибыв на знакомое местечко первыми и потеряв массу времени, мы вымучили у реки всего одну малюсенькую рыбку (жаль, что не золотую, как у А.С. Пушкина). Полное фиаско! Решаем ехать поближе к основному месту ловли и мчимся в д. Решеты и далее в д. Огурцово. Здесь нас ждет также разочарование: на нашего опарыша никакая рыба даже не посмотрела – ни большая, ни маленькая. Отличное настроение у меня сменилось унынием и неуверенностью.
– Есть ещё надежда на твою точку в прибрежном ивняке, – говорю я супруге. А сам имею в виду свою незолотую рыбку в ведерке, которую очень хочется макнуть поскорее в щучьем месте.
– Поехали! – соглашается жена. – Это по дороге.
Вернувшись на слияние двух рек, Великой и Синей, изучаем водную обстановку. Реки полноводны, радуют взгляд. Можно попытаться здесь выловить живцов. Но по истечении часа мы в конец расстроены: полное отсутствие клёва ни на опарыша, ни на червя, ни на булку. Добивает меня и неудачный мой заброс живцовой удочки, при котором единственная рыбка слетает с двойника в воду. Так ни с чем мы и уехали домой. Уже в городке я встретил Колю Савельева и по-рыбацки поплакался: – Ну, и где же живчиков подловить?
– Советую съездить на речку Утрою – попробовать, первоначально прикормив, в кривулинском ручье половить, – сказал он. – Маленький граммовый поплавок и тончайшая лесочка, – продолжил он, уходя.
И тут я вспомнил, услышав его последнюю фразу. Ведь ещё несколько лет назад я ему говорил точно такие же слова. А меня научил в своё время незнакомый рыболов. – Вот склеротик, – чертыхнул я себя.
Утройская уклейка
На следующий день ноябрьским утром мы с Людмилой направились курсом на Прибалтику к кривулинскому ручью. И Задорожье, и Рубеняты, населенные пункты этой дороги, наводили нас на воспоминания прошлых лет. Вот промелькнул и мемориал экипажу капитана Михайлова, погибшего в годы Великой Отечественной войны. Так за разговорами и воспоминаниями мы оказались незаметно у д. Кривулино.
«Ручей Вербочка», – гласила синяя дорожная табличка. Остановились за мостиком на обочине, не мешая дорожному движению. Взяли свою рыбацкую амуницию и пришли к высокой вербе у ручейного устьица. На стволе дерева висела тарзанка. Ох, и весело здесь летом пацанве!
Я достал булочного мякиша, смешал его с землей и бросил в Утрою. Не мешкая, мы забросили сразу и удочки с опарышем. Тут и началось именно то, о чем мы так мечтали вчера. Уклейки размером со средний палец и до пол-ладони клевали непрерывно. Такой процесс очень нравился жене. Люда откровенничала: «Вот это моя рыбалка!»
Спустя час-полтора наше ведерко наполнилось множеством уклеек. – Поехали! Достаточно! – обратился я к жене. Пора ехать за щукой в Синее Устье.
– Погоди! Дай оттянуться! Успеется ещё! – отвечала супруга. Но клев уклеи не прекращался. Это захватывало. Наконец мы сказали: «Стоп!», собрались и ушли.
Душа, конечно, радовалась: – Такого количества рыбок хватит не на одну рыбалку. Тем более что живцы при теперешней температуре наружного воздуха + 5 градусов долго сохранятся.
Остроумие псковских рыбаков
Проехав Остров с прибалтийского направления, мы повернули на киевскую трассу и быстро доехали к месту ловли. В устье Синей было пустынно. Мои опасения по поводу возможности проезда сюда оказались напрасными. Мы остановились буквально в пятнадцати метрах от кромки воды на всё ещё зелёном травяном ковре. Само место и характер дна были нами давно изучены. Мы часто посещали его. Вот подводный камышовый куст – справа. Он едва заметен по такой воде. Слева воды Синей реки чертят правую циркуляцию, а река Великая справа – левую. И поочередно давят своими мощными потоками друг на друга, раздваиваясь и перекатываясь по незнающему покоя каменному дну. В результате образуется условный треугольник, видимый по пене. В этом треугольнике и должны «гулять» поплавки щуковок и не перехлёстываться. Условная площадь треугольника – это натуральная площадь клёва, выверенная практикой. Клюнуть хищница может в любой точке этой фигуры: прямо у берега, в центре, на дальней вершине, и справа за кустом.
На двух удочках у меня двойники под живцов с ладонь. Но наши уклейки вполовину меньше. Как-то читая «Жизнь и ловлю пресноводных рыб» Леонида Павловича Сабанеева, я обратил внимание на его слова:
«Псковские рыбаки весьма остроумно насаживают двух пескарей на двойной крючок».
Вот и снаряжу сейчас спарку на свои двойники. А чем моя уклейка хуже пескаря? Насаживаю две рыбки за губы, опускаю у берега в воду и делаю легкую протяжку. Прекрасно играют! И всё же берет сомнение, а не делаю ли я перебор? Ведь в 19 веке щук было превеликое множество: самых разных по весу и длине. А сейчас-то каково? Но голова тревожится, а руки выполняют. Я завожу свои парочки в Синюю и на вершину треугольника.
Жена проверяет все свои ранее известные точки клёва и разочарована – никакого намёка! Оставив удочку, она садится в машину и принимается за детектив. А у меня клюет в это время на щуковку у берега на «двойняшку» Ага! Значит, псковские и остроумны, и мудры на века! Слава Леониду Павловичу! Заметил и записал для нас.
Вскоре щука уже в садке. Небольшая, меньше килограмма, но ведь зато экспериментальная! С небольшими интервалами срабатывает два раза всё тот же поплавок слева у берега. Но подсечки холостые, к моему сожалению. Неожиданно тонет и всплывает дальний поплавок на вершине треугольника, где обе реки, словно две подруги, взявшись за руки, направляются вдаль. Я выбираю слабину лески и мощно подсекаю!
Вначале ощущаю тяжесть, а затем свободный ход лески. Начинаю осматривать снасть. На месте поплавок, поводок, а двойника нет. Не выдержала металлическая струна поводка; она разорвана. Может быть, поржавела? Посмотреть бы, что там было!
Где-то после пятнадцати часов подтягиваю дальний удильник ближе к берегу. Ощущаю удар в двойник спарки. Выжидаю, подсекаю – мимо! Насаживаю снова две уклейки на крючки, опускаю у куста травы: проверяю, как играют. Поклёвка в верхней части камыша какого-то карандаша. Я даже видел момент удара этой коротышки. Ну и клёв! А ведь уже ноябрь и всего +5 градусов по Цельсию.
Ставлю вместо «откушенного» двойника одинарный крючок, выбираю живца покрупнее и отправляю в речку все туда же, к вершинке треугольника. Через несколько минут происходит поклёвка, я долго выжидаю и засекаю щуку чуть меньше 1,5 кг.
Мы уезжаем домой с прекрасным настроением. Я же особенно доволен проведенным исследованием под названием спарка.
В последующие дни, когда мы приезжали сюда, наблюдалась примерно такая же картина: иногда зубастая клевала часто, иногда редко. Из семи поездок мы обрыбились шесть раз. Вот такая статистика. Считаю, что неплохая. Впереди декабрь. Какой он будет в этом году? Покажет время. Мы, естественно, надеемся на оттепели. А псковичам 19 столетия и Л.П.Сабанееву все же – низкий поклон за науку. Вывод: век живи – век учись!
Свежие комментарии