Середина лета… Ночи ещё короткие, в ранних всполохах зари на исходе тёмного времени. Эти тёплые ночи наполнены стрекотанием кузнечиков и цикад на парных от росы лугах, скрежетом коростеля и тихим плеском сонной рыбы под береговой осокой.
Потрескивает костёр, булькает в котелке чаёк из луговых трав и смородины с шиповником. А на воде лежит неяркий отблеск от светлеющего неба. И на этом фоне отчётливо видны поплавки за прибрежной полосой кувшинок. Они вздрагивают и медленно покачиваются из стороны в сторону, но это мелкая рыбёшка плавится поверху и толкает любопытными носами леску, а там иногда и в поплавок уткнётся, белеющий на тёмной воде, как хлебная корка. Но вот один поплавок медленно поплыл в сторону. Пора спускаться к удочке…
Ночные лини
В этом пруду линь ловится периодами, как, впрочем, наверное, в большинстве прудов и озёр Средней полосы России. Капризная рыба и чуткая к переменам сезонных изменений и погоды, упрямая и красивая рыба, одинокая в своей тинистой и камышовой жизни, обособленной в глухих заливах, сплошь заросших белоглазой кувшинкой и роголистником. Эти белые кувшинки-лилии обычно растут в более глубоких местах, чем жёлтые кувшинки, которые попросту зовутся кубышками. И линь здесь держится, что видно по качающейся траве, но почему-то не берёт. Может быть, не подошло его время? Местные жители говорили, что ловят линя здесь в августе, но клёв линя непостоянен и не всегда бывает в срок. В это легко верится, зная эту упрямую и своенравную рыбу, которая всегда поступает не так, как хотелось бы торопливым рыболовам.
Так и прошёл день… Вначале – в утренних засидках на линёвом месте, где со дна идут пузыри, качаются кубышки и лилии от движения тяжёлой рыбины. Но линь только где-то там копается в мягком иле, поддевая корешки и хватая личинок мягкими пухлыми губами. Косит красным глазом на подброшенного к его носу червя-навозника и, наверное, ворчит по-своему, по-линёвому, мол, дурни, эти рыбаки. Удумали средь бела дня дразнить приличную рыбу всякой всячиной на грубом крюке… Похрустывает, наверное, какой-нибудь каракатицей или казарой… как там ещё зовут личинку стрекозы? И в ус не дует. Зачем ему червяк на подозрительной железке? А железка у меня – что надо!.. Ничего подозрительного, крючки тонкие, острые, пружинистые, сами втыкаются, руки только не подставляй, зацепит. Но вернёмся к стрекозам и казарам.
Мы в детстве собирали этих личинок с илистого дна и с корешков водной травы в речных заливах. И называли этих странных созданий, кажется, крокодильчиками. Кстати, не вернуться ли в детство? В том смысле, что не умом тронуться и пузыри начать пускать, а зайти в воду и поискать на дне что-нибудь годное для наживки.
Достаю с илистого мелководья комки травы и корешков. Здесь полно всякой живности. Ага, а вот и казара, крокодильчик, каракатица… Красивее звучит ещё одно название личинки стрекозы – наяда. Что-то из сказок прослеживается в этом названии, из мифов о водных девушках, живущих в прохладных глубинах и завораживающих усталых путников и глупых рыбаков своими бело-обнажёнными прелестями… Нет, это – русалки. Нимфы-наяды – приличные девушки, в селфи и порно не снимаются, а только владычат у себя на дне и песни поют о ниспадающих горных водопадах, журчащих изумрудных струях и прочих водных аттракционах…
Много не много, но с десяток личинок я нашёл. Пробую ловить на них. И поклёвки последовали тут же… Поплавок лихо нырнул под воду, что совсем не похоже на степенную линёвую поклёвку, а на крючке затрепыхался окунёк-горбунок. Этим проворным краснопёрым ребятам тоже по нраву личинки стрекозы. Надо менять место. Тут, в травянистом заливе, как раз окунёвое место, причём, подозреваю, что обитают в заливе сорванцы в лучшем случае с ладонь, как этот, который только что попался на крючок.
Пробую ловить прямо у палатки, которую поставил в расчёте, если останусь ночевать на пруду. У костра поспать комары не дадут. Место, где стоит палатка, рядом с ивовыми кустами и какой-то ложбиной в береге, которая уходит в воду и, вероятно, в большую воду бывает здесь ручьём. Да и сейчас, среди лета, в ней сочится небольшой ручеёк. Вроде подходящее место для ловли, тем более что рядом с берегом проходит по дну какая-то борозда, что видно по поведению поплавка, который там приходится поднимать на леске, чтобы правильно выставить спуск.
Забрасываю на глубину пару удочек и подкидываю приготовленной линёвой прикормки из кротовьей земли, сухой размельченной глины и рубленых червей в виде скатанных с добавлением воды шаров. Творог и прочие прибамбасы, которые рекомендуют в энциклопедиях, не использую. Как-то не приходилось видеть положительный результат творожной прикормки, как и поклёвки линя на хлебные и растительные насадки. Может быть, линь тут другой?..
Заброс, поплавок приподнялся и замер, наклонившись вслед уходящей на дно леске. Крючок с личинкой стрекозы лежит на дне, а на подпаске нанизанные дробины держат поплавок в вертикальном положении. Да и сам поплавок подгружен одной из дробин, поднятой почти под его киль. Всё отрегулировано, лишь бы клевало.
И поклёвка не заставила себя ждать. Поплавок тихо поплыл в сторону, покачивая вершинкой-антенной и едва заметно погружаясь в воду. Но я жду. Рано… И ещё рано… Но вот антенна оказалась едва заметной на фоне прудовой ряби, брызжущей солнцем. Пора! Подсечка, и упрямая тяжесть гнёт удилище.
Вскоре под берегом вскипела вода, поднялась илистая муть, и сквозь неё выглянула оливково-зелёная рыбина с красными глазками, замерла, а потом ударила широким хвостом-лопатой, выгребая под себя мягкими плавниками. Иди-ка сюда, дорогой!.. Подхватываю линя подсаком и вываливаю рыбину в зелёный широкий садок, как раз под цвет линёвых пастбищ. Он и успокоился. Вывернулся боком пару раз, ткнулся в сетку и притих, сонно глотая воду. Да и чего ему одному скандалить? Товарища бы ему, соседа, а мне – добычу.
И лини изредка клевали, но до тех пор, пока у меня не кончились наяды. На червя линь брать отказывался, мол, жди до августа, тогда, по регламенту, буду брать и на червя.
Так до вечера и просидел бы впустую, если б не бросил лениться и не пошёл в залив – собирать личинок. Лини снова заклевали, посреди лета, в неурочное для них время. И снова оказалось, что среди лета лучшей насадкой может быть всякая донная живность или червячки, букашки, паучки, ползающие по нижней стороне лопушника кувшинки, как было когда-то в летней ловле леща на мормышку с боковым кивком.
Ночью не спалось, было душно и почему-то тревожно. Наверное, русалка-наяда пристально глядит из-под воды, приглашая в гости. А что, я не против… Скучно ведь подводной девушке одной на дне, ни чаю попить, ни – ещё чего-нибудь, а у меня как раз имеется к такому случаю...
Выглянув из палатки, увидел на тихом пруду круги и какие-то почти беззвучные всплески, словно плавилась поверху осторожная крупная рыба. Да это лини!.. А у меня личинки кончились. Не искать же их в темноте, на ощупь, хоть и не тёмная ночь, но всё равно не день.
Забросил на червя обе удочки, и на обе заклевало! Только рыба брала чаще в полводы, чем со дна. Видимо, тёплыми июльскими ночами лини поднимаются со дна и купаются в лунном свете, видимо, мечтая о своём, линёвом…
Торопливые окуни
Рыбалка летом – дело непредсказуемое, особенно в жару. Утром снова рассчитывал ловить линей на личинок стрекозы. Набрал их с запасом в том же заливчике, где ноги погружаются в ил-сапропель по колено и дно устлано травами и кореньями кувшинки. Но лини перестали клевать совсем, по принципу – как отрезало. Их уже не вдохновляли и мифические наяды, не говоря о простых навозных червях…
И, видимо, не зря линь отказывался клевать. На горизонте появилась синяя полоса, затем тяжёлые пухлые тучи закрыли солнце, глухо заворчал гром, а на чёрно-синем небе засверкали молнии, бьющие в землю.
Пруд замер в тревожном ожидании. И тем необычнее было поведение окуней, словно спешащих перед грозой вдоволь поохотиться на верхоплавок и мальков линя, которые, видимо, поднялись наверх с меняющимся атмосферным давлением. Вся зеркальная водная поверхность, притихшая перед дождём, покрылась кругами от плавящейся рыбёшки и сильными всплесками от нападающих окуней.
Этого я уже вынести не смог. Леший с ней, с этой грозой, когда она ещё придёт? А окуни, вот они, просто свирепствуют на воде. В мелком заливчике вообще устроили шабаш – коллективную загоновую охоту, когда стая выгнала перепуганную серебристую мелочь на отмель и здесь уже била её беспощадно, булькая и вздымая брызги, словно уже падал ливень.
Я подкачал лодку и вышел на воду прямо напротив палатки. Нацепил проверенный «Mepps» из серии «Аглия» и забросил неподалеку от лодки. И тут же – удар! И… вялая, оборванная леска… Уж не знаю, что там схватило, не щука ли? Или леска была повреждена. Но «Меппсы» у меня закончились. Этот был последний.
Заглядываю в коробку с вертушками. «Mepps» не «Mepps», но «Akara» под руку подвернулась. Эти вертушки мы уже с сыном Димкой проверяли на волжских протоках. Он их тогда ставил, как переднеогруженные, с грузом-«фильдой» впереди, поскольку место было глубокое в стороне от травы, куда он норовил забросить. И ловил окуней на полкило. Я же на тонкую леску ставил такую же шестиграммовую вертушку Akara, но без груза впереди. И тоже ловил крупных окуней. Ставлю и сейчас эту вертушку. И пошло… Заброс-поклёвка. Вот уже окунёк или приличный окунь бьётся на леске, бойко выписывая круги около лодки.
Только хлынувший дождь согнал меня с окуневого места, где, словно в последний раз, клевали окуни, и я ловил их тоже, словно в последний раз… Сидел бы и под дождём, но уж больно молнии были прицельными. Казалось, они всё ближе втыкаются в землю и уже в воду. Я даже слышал их шипенье… Ну, понятно, у страха глаза велики. Но на воде в грозу и в самом деле лучше не стоять на якоре. А половить успею и после грозы. Тем более душу уже отвёл и в линёвой рыбалке, и в окунёвой…
Свежие комментарии