За поворотом дорогу перегородил “мультик”. Он стоял поперек бетонки, тяжелая бетонная плита покачивалась на тросах. Вокруг ее копошились мужики с лопатами да ломами. Ремонтируют! Наконец-то! А то в отдаленные на десятки километров села таксисты ни за какие коврижки ехать не соглашаются – машины берегут. В основном только рыболовы, которые не из робкого десятка и не столь бережливы, и рискуют по этой трассе со вздыбленными, а то наоборот просевшими или сбитыми на обочину плитами, попасть на берега Ветлуги. нам подошел один из мужиков, видимо, старший из них. Шапочное знакомство с ним уже было – не раз встречались на реке, обычно он по вечерам проезжал на лодке мимо нас со спиннингом.
– Вовремя едете – обрадовал он нас, – щука брать начала! Но пока только на живца – хватает, только подавай!
– А мы – люди запасливые! С собой прихватили…
– Ну, – развел руками наш собеседник, – тогда другой коленкор! Давай, – подал он знак водителю, – пропускай мужиков! На рыбалку едут! Дело святое…
Плита уже лежала ровнехонько, как по линейке. “Мультик” поднял и спрятал свои “лапы” и дал задний ход. Проезд освободился, и мы вырвались на подлатанный и обновленный дорожный простор.
Я посмотрел на прозрачную пятилитровую бутылку, под завязку наполненную водой. Карасики, которых мы еще с вечера наловили у Аркадия в пруду под окнами его дома, были живы. Да и чего им сделается – погода не столь жарка, емкость немаленькая… Но вот в прошлом году линьков не довезли, заснули хлипче, видать, карасей.
Доехали до реки, прошли с полкилометра по густому, порою непролазному липняку – и вот мы на нашей заветной полянке. Здесь и удочками дальнего заброса ловить очень удобно, и жерлицы есть, где расставить. Хорошее место! Обрывисто только, спускаться вниз-вверх маета. Поэтому запасаемся сразу канистрой воды на чай и будущую уху: Аркадий спрыгнул к реке, набрал, а я на капроновом шнуре поднял ее наверх к месту будущего костра. Все! Идем ставить жерлицы!
Переливаю карасиков в котелок и на той же бечевке опускаю Аркадию. Удильники у нас уже готовы с прошлой рыбалки и стоят вершинами вверх, прислоненные к обрывистому песчаному берегу. Выбираю из рыбацкого ящика одну из жерлиц, приделываю к удильнику, Аркадий тем временем живца на двойник сажает. Затем проверяю – не сильно ли зажата в расщелине сухой березовой рогульки леска – и командую своему напарнику:
– Карасика в воду!
Он опускает живца прямо у себя под ногами, а я осторожно, чтобы не замочить жерлицу, втыкаю удилище в глинистый берег и устанавливаю на рогатину.
– Слабо зажал! – проговорил громко Аркадий. – Смотри, карась деру дает!
Я глянул на жерлицу: капроновая нить, а обычно я только ее использую для изготовления этих снастей, сползала с рогатки виток за витком. Ну, думаю, первый блин комом! Чуть ниже по течению из воды торчат колючки сползшего с обрыва куста, живец вот-вот забьется туда, и тогда его ни щука, ни другой хищник не найдут, а то и леску запутает так, что не отцепить. Подымаю удильник, поворачиваю его вершиной в сторону Аркадия. Тот подхватывает жерлицу, с которой, не переставая, соскальзывает нить, убегающая под куст в глубину. Только бы не зацепилась где! Но вдруг леска в его руках натянулась и пошла вверх по течению. Неужто это карась такой бойкий и сильный, что и быстрая водная струя ему нипочем?
– Щука это! – тихо, почти прошептал Аркадий, выбирая с трудом поддающуюся нить. На воде стали появляться буруны от приближающейся к берегу хищницы. Он подвел ее уже совсем близко к берегу – килограмма на два будет! Но тут же щука, только показавшись нам, круто развернулась, и леска ослабла…
– Ушла… – качаю головой.
– Значит, не наша была, – успокаивает Аркадий. – Но не зря тот дорожник говорил – берет щука на живца. Хоть и такое начало, но уже неплохое…
Охотно с ним соглашаюсь:
– Должно быть, сегодня щуки не дадут скучать…
Заряжаем жерлицу снова, ставим другие, но посматриваем назад, не сработала ли какая? Не затинькает ли где бубенчик?
Ставим последнюю – седьмую. Глубина – все камушки и коряги метров на пять с берега просматриваются. Мелко. Но в прошлом году на карасика поймали здесь не одну щуку, а в конце лета даже крупный голавль нашего живца мимо не обошел.
С жерлицами завершено, осматриваем закоряженный берег – где бы наверх подняться да костер развести, почаевничать да взятые с собой удочки распустить. Вдруг рядом бубенчик голос подал – разом оборачиваемся: леска с жерлицы стремительно сматывается и убегает на средину реки.
– Щука!
Теперь уже не спешим, выжидаем. Но вдруг леска остановилась: значит, сейчас заглотит хищница живца и пойдет дальше – тогда только не зевай, а может, даже и сама подсечется. Просидели минуты три – никаких движений на жерлице. Терпение мое кончилось, начинаю выбирать леску, ожидая, что она вот-вот вытянется струной. Леска восьмерками ложится под ногами, а вот и карасик показался: на двойнике болтается. Вынимаю из воды, осматриваю почти безжизненного живца: поперек весь, будто бритвою порезан. Значит, в пасти хищницы побывал, но, видать, побрезговала – не взяла, не признала съедобным. Заряжаем свежего карасика. Бойкий, верткий. Аркадий его еле в бидоне изловил. Теперь уж поднимемся наверх.
Развели костер. Аркадий прямо с высокого берега пару фидеров забросил, пробует на червя и перловку одновременно. Я подкормку готовлю из муки, толокна, овсяных хлопьев и щепотки перловки. Скатываю ее в кругляши размером с теннисный шарик, даю с полчаса подсохнуть и разбрасываю в самом закоряженном месте. Место удобное мелочевку ловить, да и все расставленные жерлицы как на ладони видны, даже если бубенчики о себе знать не дадут, не беда.
После чая спускаюсь вниз к своему прикормленному месту. Удочки-пятиметровки со скользящим грузилом и с одним крючком. Ставить два смысла нет – одни зацепы и обрывы будут. У Аркадия густерки нет-нет, да поклевывать начали вперемешку с ершами.
Сначала в Ветлуге будто все вымерло – и жерлицы не трепыхнутся, и на удочки – полный штиль. Пробую на червя, сразу поклевка и на крючке ершик маленький, будто стеклянный. Потом второй. Снова насаживаю три перловины и настойчиво жду. Едва солнце спряталось за лесом и перестало освещать мое закоряженное место, заклевала сорога. И первой попалась такая крупная, что подсачек пришлось замочить. Почти, как язь среднего размера. Потом еще… К вечеру уже десятка полтора рыбин в садке, а жерлицы ни-ни, ни справа, ни слева – ни одна не срабатывает.
Акадий тоже, смотрю, что-то ловит, но некрупное. Иначе он непременно бы позвал меня на помощь с подсачеком. Не самому же ему прыгать с такой верхотуры вниз…
Ближе к полуночи клев как обрезало. Выбираюсь наверх к костру, прошелся по берегу – осмотрел все жерлицы. Тишина. Все, думаю, карась сегодня у щуки не в цене, значит, с утра надо попробовать на доморощенных живцов – на пойманных в реке сорожин.
Ужинаем. Аркадий меж поклевками уху заварганил. Но ужин не ахти получился, хотя и варево у него получилось объедение. Ложку в рот да ложку мимо – комары одолели, один за одним в чашку падают. Чай заварили из смородины, которой тут целые заросли…
Утром ни свет ни заря обновил половину жерлиц – целых и невредимых карасиков, все еще таких же шустрых, заменяю на сорожек и снова сажусь к удочкам, подбрасываю очередную порцию подкормки. Слышу шумный всплеск неподалеку – рядом с жерлицей щука буянит! Полагаю, что мимо моего живца точно не пройдет. А потому постоянно кидаю взгляд по сторонам. У Аркадия тоже клев пошел, только грузило по воде шлепает да ворчание его слышно, когда поклевка пустой оказывалась. Но на подмогу опять не зовет, значит, крупной рыбы не попадается.
Только показалось над рекой солнце, сорожки стали брать реже, и мелкие. Таких увесистых, как первая, не попадалось. А потом вообще на мою перловку уклейки начали клевать. Беспрестанно насадку теребят, сбивают ее, а подсечь – не всякий раз удается.
Аркадий, смотрю, от удочек своих отошел, по берегу ходит хворост для костра собирает, а потом и на чай свежий позвал.
Я окинул глазами расставленные жерлицы и поднялся наверх.
– Похоже, что клев кончился… Пойду- ка еще спиннингом попробую, воду похлещу…
– Да какой спиннинг! – возражаю ему. – Жерлицы всю ночь простояли, никто не позарился. А ты железкой думаешь выманить. Не вовремя мы попали. Дня два-три назад, как говорил тот дорожник, может, и брала, а мы приехали – передумала, а может, и жор у щуки закончился.
Но он все же решил попробовать, поднялся вверх по течению метров на сто. Берег там пологий, травянистый, кустов на берегу меньше, да и колодняка из воды не торчит. Минут через пять-десять слышу плеск рыбы, характерный при вываживании. Всматриваюсь: ведь тащит кого-то Аркадий, выманил. А потом и голос его услышал:
– Давай сюда! На вертушку берет!
Я спустился вниз и к нему со спиннингом. Делаю заброс, другой, третий. Вдруг рывок, и, чувствую, есть! И не маленькая! Подвожу, стараясь вывести ее на мелководье. Она бьется на крючке, но все ближе и ближе ко мне пенит воду. Я уже готовился перехватить ее руками, но она так резко мотанула головой, что спиннинг тут же выпрямился, а вырвавшаяся из щучьей пасти блесна со свистом пролетела над моим плечом и тихо звякнула в траве.
С дрожью в руках забрасываю снова и снова: не должна же она далеко уйти! Но, видать, притаилась, побывав на крючке, не выдает себя. Аркадий, смотрю, второго или третьего окуня в сумку складывает. А я с места не схожу: целью задался – перехитрить эту щуку.
Снимаю вертушку, ставлю вместо нее колебалку – смахивающую на “атомку”. Делаю заброс. Есть! С первого разу схватила. На этот раз села крепко, сразу на все крючки тройника. И не маленькая – килограмма на полтора-два потянет. Потом еще пару окуньков вытаскиваю, но маленьких. Таких на блесну ловить даже стыдновато как-то, а потому опускаю обратно – пусть подрастут.
Напарник мой пошел дальше по берегу, а я вернулся к жерлицам с надеждой, что все-таки не зря расставляли. Но она не оправдалась. Еще час-другой прошел, но так и не сработала ни одна из них – ни на сорожек, ни на карасиков. А Аркадий вернулся к костру с двумя щуками и почти десятком окуней, которые у травянистого берега брали задорно. Но маленьких слишком он тоже не брал – а бережно снимал с крючка и отпускал на волю.
Он принялся собирать рюкзак, а я пошел снимать жерлицы. Все живцы были живы, и ни один из них не был помечен щучьими зубами.
В этот раз с жерлицами не повезло. Но ведь будет и следующий. И, конечно, неоднократно.
Свежие комментарии