Пасмурная весенняя ночь словно темным покрывалом накрыла ещё голую после половодья реку. Только с юга над чернотой ближнего леса небо освещают огни города. До него километров семь-восемь, но кажется, что он очень далеко. Во всяком случае, так кажется Артёмке, попросившемуся с дедом на ночную рыбалку за налимом. Но здесь, на берегу, так темно, что он чувствует себя очень неуютно. Как бы хорошо сейчас очутиться дома, где так светло и тепло, где мама, наверное, напекла вкусных пирожков, а может, “шарлотку”, и сейчас все пьют чай и смотрят по телику какое-нибудь кино… А здесь, в этой темноте, ничего и не видно. Вдруг кто из леса подкрадется?
Артёмка тревожится и плотнее прижимается к деду. А тот улыбается, шутит: – Ты чего, богатырь? Такой большой, а боишься темноты? Да кто там тебя обидеть может? Тут же ни волков, ни медведей нет!
– Ну да! – думает Артёмка. – Тебе то что! Ты вон какой большой. Тебя и не тронут. А в “мультиках” они вон какие! Здоровенные!
Артёмке будущей осенью идти в первый класс, и пока что все его представления об окружающем мире строятся на “мультиках” да на рассказах деда. И дед намеренно захватил внука на ночную рыбалку, чтобы расширить его жизненный кругозор. И теперь вот весенняя ночь плывет над ними, над их костерком под старыми толстыми ивами, над их маленькой раскладной “шведской” палаткой всей своей неоглядностью и весенними звуками. Вот где-то на другом берегу, среди оставшихся после половодья озеринок загоготали присевшие на ночлег гуси, гулко всплеснулась то ли большая рыба, то ли бобр. По-человечьи перекликались пролетающие неясыти…Артёмку все это тревожит, он еще новичок в этом мире.
– Деда, а почему мы с тобой на ночь поехали? Ведь днем лучше. А ночью и рыба, наверное, спит? И людям спать ночью нужно.
– Нет, Артемка! Наша рыба как раз ночью и не спит, а охотится. Она днем прячется в корягах да норах на дне, а ночью выбирается на охоту. Она ведь не травой кормится, а разными мелкими рыбками, раками, личинками разными и даже лягушками. Вот ты ершей ловил, и ёрш тебя в палец уколол. Из-за колючек этих ершей никто из хищников не трогает. Даже щука. А вот для налима, за которым мы с тобой и приехали, ерш – самая любимая еда. Ерш-то, когда спит, у него колючки-то не так растопырены, а наполовину к спинке приложены. А налим этим и пользуется. Глотает ерша за милую душу. Он во сне-то не такой бойкий.
– Деда, а кто это там эй-эй! кричал? Сова?! А она что, и по-человечьи говорить умеет? – округлил глаза Артёмка. – А она на нас не нападет? В это время совсем неподалеку, окончательно испугав парнишку, гулко бьет по воде своим плоским хвостом бобр.
– Ой! Ты слышал? Кто это? Бобр?! А чего он? К нам что ли плывет? Зачем? А может, он колбасу почуял, которую мы с тобой на прутике жарили? А он не злой? Ты ведь говорил, что у бобра зубы такие, что любое дерево перегрызёт!
Тревоги внука деду смешны и понятны, и нынешняя рыбалка для Артёмки, как экзамен, который он обязательно должен сдать. Ведь он же будущий мужчина.
Котелок с чаем бурлит и плюется в огонь костра. Чай пахнет ольховым дымком и чёрной смородиной. И так приятно сидеть на трухлявой колодине у огня. Но вот из темноты доносится мелодичный звон маленького колокольчика. Для деда это приятный и радостный сигнал, означающий, что рыбалка началась,
– Ну что, Артемка, пойдешь со мной донки проверять или залезешь в палатку, пока я ходить буду? – спрашивает он внука, с аппетитом жующего пирожок.
– Ну, конечно, пойду, деда! Вот только больно темно везде. И немножко страшно! – честно признаётся он.
– Вдруг кто на нас нападет?
– Нет, сегодня ты ничего не должен бояться! – улыбается дед и достает из рюкзака длинный сверток. – Ты у меня сегодня посвящаешься в меченосцы, а это почти что в рыцари! Вот здесь у меня и меч твой!
В свертке у деда большой тяжёлый нож в деревянных, обтянутых кожей, ножнах.
– Это почти что рыцарский меч! – говорит дед, прицепляя нож на широкий кожаный пояс.
– Его называют “пальма” и с ним ходят на охоту в тайгу. Он заменяет охотнику и топор, и нож, и даже штык! Понимаешь? “Пальмой” охотник и дорогу себе в кустах прорубает, и режет им, а во время переходов по тайге крепко привязывает нож к палке-древку и несёт её за спиной вверх лезвием, чтобы “пальма” его от любого зверя защитила, если он вздумает сзади напасть. Понял, какой это важный нож? Настоящий меч! Ну-ка, давай я тебе его на пояс навешу. Уж с ним-то никакой зверь тебе не страшен. Вот ты и будешь мой меченосец.
Артёмка видел этот большой нож. Дед хранил его в железном ящике под замком вместе с ружьём и никогда никому его не давал, а тут вдруг ему! А дедов нож на широком солдатском ремне и впрямь как настоящий рыцарский меч! Тяжелый…и такой длинный, даже ниже колена! Вот это меч! Да с ним, конечно, никакой зверь не страшен! Все страхи у Артёмки исчезли. Он гордо (хоть и не без труда!) вытаскивает нож из тугих ножен и машет им над собой. Вот это меч! Ну, конечно, он будет меченосцем у деда! Попробуй-ка кто теперь сунься к Артёмке! Да ему и сам медведь не страшен, тем более что дед сказал, что никаких медведей здесь и не водится!
– Ну, а теперь вложи-ка меч свой в ножны. Ведь у богатырей в давние времена поговорка была: “Без нужды не вынимай, а без славы не вкладывай!” Понял? – говорит, улыбаясь в усы дед.
И Артёмка с сожалением убирает “пальму” в ножны и прямо с “мечом” на поясе садится пить чай. Он теперь смел и горд. Ведь его теперь называют меченосцем! И ему с мечом ничего и нигде не страшно. А колокольчик опять звенит, не громко, но настойчиво.
И дед поднимается. – Ну, меченосец, время пришло донками заняться. Слышишь, как налим нам с тобой названивает! Это он того ерша, какого мы с тобой ему на донку забросили, съел. Мы ведь с тобой ершиные колючки обрезали. А налиму только того и нужно! Пока ёрш колется, его не всякий налим есть станет, а без колючек ершу беда! Его не только налим, а и окунь большой схватить может, а уж щука и тем более!
Они уходят от костра в темноту, туда, откуда, нарушая тишину ночи, несётся звон колокольчика. Артемка идет впереди, “рубит” лучом фонарика глухую темень ночи, а другая рука у него на рукоятке “меча”. А дед идет на шаг сзади, улыбаясь в усы. Он доволен победой внука над своими страхами, зная, как важно это ему в будущем.
Безлунная влажная весенняя ночь плотно смыкает за ними свой темный полог, и только алая звездочка костра мигает позади. Первый небольшой пятнистый налим едва не вырывается из рук Артемки, но все же попадает в рыбацкую сумку. А вот второй, попавшийся на донку близ утонувшего старого дерева, сдается не сразу. Он рвется под нависший берег и едва не обрывает поводок донки. Дед с трудом подхватывает скользкую и толстую рыбину и выбрасывает её на берег. Внук никак не может её ухватить, и когда дед все же водворяет налима в сумку, обвязав ее шнурком, чтобы рыба не выпрыгнула, оба они с внуком моют руки и садятся немножко отдохнуть на берегу.
– Ух, ты, какой здоровенный! – восхищается Артёмка, пошлепывая бьющегося в сумке налима. – А что, деда, если бы я не помог, ты бы его нипочем не вытащил!
– Молодец! – соглашается дед. – Но сам зря к воде не суйся! Ты их лучше на берегу перехватывай. Сейчас у меченосца это главная задача.
Первый “выход” налима принес им четыре хороших рыбы на пять поставленных донок. Артемка осмелел, везде идет впереди, и деду пришлось даже “для страховки” привязать к себе внука за пояс прочным капроновым шнуром, что он объяснил ему как “связку” у альпинистов, чему внук искренне поверил. А потом уставший Артемка уснул в палатке, а дед, уже в одиночку, перед рассветом вновь проверил донки, отпустил “расти” трех налимчиков “веретёшек”, и тоже прилег рядом с внуком немножко отдохнуть, очень довольный и рыбалкой, и успешным “уроком” воспитания смелости у будущего мужчины.
Свежие комментарии