Съездить с ночевкой на Белгородское водохранилище собирались давно. Точнее, собирались с мыслями. А тут звоню брату и между делом интересуюсь, когда же поедем, так скоро и зима кончится. «А когда у тебя ближайшие выходные? - спрашивает Андрей, - завтра и послезавтра? Значит, давай завтра и поедем. Пока оттепель и плюсовая температура». Выехали в половине десятого утра. Туман стоял такой, что очертания и огни стоп-сигналов впереди идущей машины угадывались до полусотни метров, а дальше ничегошеньки не видно. Не погонишь и не обгонишь поневоле образовавшуюся кавалькаду, а перед самим Белгородом в прояснившемся небе даже показалось солнышко. Звоним какому-то Сергею, номером телефона которого поделились знакомые рыболовы, и договариваемся о встрече. Подъехав, он достает дырчатое ведро и, накидав из него пригоршнями на газету мотыля, заворачивает и взвешивает его в пакете. Такая куча драгоценных личинок для меня в диковину, но в чужой монастырь, сами знаете, надо придерживаться местных правил. Все кормят мотылем, и мы будем.
Сергей провожает нас до своего излюбленного места. Всего 268 км по спидометру получилось.
Выходим на лед. Воды на нем метров на тридцать от берега, к середине, правда, несколько посуше. Толпа сидит, плотно сбившись к двум квадратным палаточным домикам. В них, говорят, от местной базы отдыха регулярно приваживают рыбу и сдают половить. Впрочем, далеко не все там, многие группками и поодиночке рассеялись по простору обозримого пространства. Некоторые вообще не на глубине, а под самым берегом, видимо, окунятники.
Идем подальше за толпу, смотрим старые лунки, ориентируясь по диаметру бура и брошенным на льду газетам из-под мотыля, их с другим мусором не спутаешь. Лунок множество. Старых, замерзших, и свежих. У некоторых чисто, возле других просыпана прикормка и мотыли. Вот рядом стояло с пяток палаток. Наверное, здесь и остановимся. Бурю лунки на легком возвышении льда, чтобы впоследствии поставить палатку на сухом. Брат располагается по левую руку рядом. Глубина чуть больше четырех метров. Пробный закорм делаем по половине кормушки. Пока хватит для определения работоспособности лунки.
Оснащаю удочки. Одна с крепкой леской 0,135 мм заканчивается довольно крупной мормышкой. На другую, с деликатной 0,1 мм вяжу крючок и защемляю свинцовую дробинку сантиметров на десять повыше. У брата все почти аналогично: одна удочка тоже с мормышкой, а на второй закреплено концевое грузило и выше него - короткий поводок с крючком.
У меня заклевало минут через двадцать. Подлещики с ладошку, плотвичка. Плотва ловится исключительно на крючок, мормышка для нее, вероятно, тяжеловата, тронет и бросит. А подлещикам, кажется, все равно, и там и сям - одинаково. Решительно останусь здесь, может, ночью подойдет что-то и покрупней. У брата как-то похуже пошло, и исключительно плотвички. Ко всему прочему, его диспозиция оказалась заполнена водой. Бурит лунки за моей спиной и еще несколько поодаль для проверки «чертиком». Народ начинает потихоньку расходиться. Обловив свои лунки, Андрей прошелся заодно по оставленным и вернулся без рыбы с неутешительной вестью. Подлещика нет, только плотва и микросудачек. Всех «утопил». Садится на «стоячку».
К вечеру успеваем поймать килограмма по полтора некрупного разнорыбья. Скоро совсем стемнеет, надо подготовиться. Закармливаем обильно лунки. Ставим палатки. Сначала для защиты от воды простилаем полиэтилен, сверху кладем утеплитель. У меня в середине получившегося «бутерброда» еще и старое пальто брошено. Импровизированное ложе скользит по палатке при каждом движении, причем не только по льду, а еще и каждая вещь отдельно от другой. Братова палатка с дном, ему, наверное, значительно лучше, по крайней мере, подстилка на улицу не убегает.
Во время нашего обустройства с шумом разбрызгиваемой воды на приличной скорости мимо проносится «Нива». Звук, как у корабля на воздушной подушке. Через некоторое время по другой стороне так же прытко промчалась «Ока». Пока видно, они всех благополучно объехали, а ночью, интересно, никто не поедет? Хоть маяк на бур крепи.
На ночь решаем плотненько поужинать. Колбасу и сало, понятно, ничем не испортишь, а вот термос с кипятком здорово подвел, не додержал температуру.
Темнота упала одномоментно. Фонарь в семнадцать светодиодов, установленный, чтобы не засвечивать, подальше от лунок, дает вполне достаточно света. Ящик, дабы не занимал и без того тесное пространство, брошен снаружи. Вход вынужденно остался открытым, так как в лежачем положении я целиком, увы, не поместился. Сам в палатке, а ноги на улице. Романтика, елки! Светятся и огоньки фонарей в палатках таких же экстремалов.
С наступлением ночи поклевки стали редкими. Плотва ушла спать, а подлещик заметно «подрос». Но до настоящего леща пока не дотягивал. Время от времени я садился на корточки - так намного удобнее вываживать рыбу и леска меньше путается, затем снова ложился набок, подпирая рукой тяжелеющую голову. С леской совсем беда. Отбрасывать в палатке некуда, все ложится кольцами. Постоянно образовывающиеся петли не всегда распутаешь, приходится рвать и перевязывать. После полуночи «ноль первую» дорвал совсем и отложил в сторону. Хватит и одной удочки.
Ночь. Тишина. Умолкли даже тихие переговоры ночующих на льду рыбаков. Только иногда раздастся тоскливый крик совы, и снова наступает полное безмолвие. Холодно. Не то, чтоб до зубной дрожи, но довольно чувствительно. Сыро очень, сам воздух пропитан сыростью, да плюс дефицит движения сказывается.
Часам к трем глаза начинают просто неодолимо слипаться. Это просто пик усталости, к утру пройдет. «Я посплю полчасика», - сонно сообщает брат, и почти сразу из его палатки слышится размеренное похрапывание. Заснул бы за компанию, но не получается. А, может, и получается минутными урывками. Открываю глаза - кивок высоко задран вверх. Первая мысль, давно? А руки сами делают подсечку и вываживают попавшуюся рыбину. Подлещик возмущенно хлопает хвостом по льду.
- Хороший? - спрашивает Андрей.
- Можно б и побольше, - отвечаю, - а ты чего не спишь?
- Выспался уже. Закормимся?
- Давай!
Запускаем еще по кормушке мотыля. Рыбам для привлечения, и нам какое-то разнообразие. Размять ноги, и снова по палаткам. К утру старенький аккумулятор в фонарике стал понемногу сдавать. Повесил под потолок еще один, маленький. Ничего особо не поменялось. Наверно, это уже глаза не те, не хватает им слабого света. Ловить видно хорошо, а острие крючка, чтобы нанизать свежего мотыля, уже теряется. Вроде, вот оно, а под головку не попадешь, все мимо да мимо. Приходится брать пучок личинок и накалывать наугад, где получится. А сверху для прикрытия жала - опарыша. Ничего, клюет! Неведомая сила даже унесла с собою две мормышки. Багориком пришлось воспользоваться всего единожды, и то не столько из-за ширины рыбы, сколько из-за ее премудрости. Тянул, тянул, и вдруг уперлось. Боясь дать слабину, заглянул в лунку, а она снизу, как заслонкой, закрыта серебристым боком. Где хвост, где голова? Потолкал багориком, определился и кое-как вытащил. Ух! Сколько там еще зимней ночи, часов двенадцать всего? Еще по темноте, часов с шести, начали подъезжать машины, а народ расходиться по льду. Кто бурил лунки, а кто садился бесшумно, видать, на свои брошенные с вечера места. Ну, вот и утро!
Всем оставшимся мотылем прикармливаем напоследок и завтракаем. С восходом солнца пошел настоящий клев. Рыба подошла, но и размер ее упал заметно. Определил, что добавление одного-двух опарышей к мочке мотыля сильно затрудняет заглатывание наживки мелочью. Такое нехитрое калибрование получается. Чтобы назад не отпускать, лучше просто не ловить.
Полпакета ночной рыбы уже в ящик схоронено, немало еще и по палатке прыгает. У брата примерно то же самое. В целом, пусть и без значительных трофеев, вполне сносно получилось. Ради интереса разматываю удочку с безмотылкой. Пара проводок, и поклевка. Упирается! Леска стоит 0,1 мм, тяну потихоньку, и, вот досада, прямо в лунке сходит неплохой лещик. Потом вытаскиваю поменьше, а следом клюет плотва, густера, окунь. И подлещики, подлещики… Усталости как не бывало. Можно ловить хоть до вечера, но уже почти десять часов. Не пора ли?
Брат не выдерживает первым. Может, поедем? Да не вопрос! Сматываем удочки и складываем палатки. Оказывается, почти за спиной давно сидят двое. Заметив наши сборы, один из них спрашивает:
- Вы ночью ловили?
- Да, - отвечаем одновременно.
- И как оно? - интересуется.
Андрей, ничего не скрывая, рассказывает, что ладошечная мелочь просто одолела и даже надоела. А у них, оказывается, с самого рассвета всего по паре плотвичек. Печально. Как ни крути, ребята, а прикармливать здесь нужно. Спрашивают разрешения сесть на наши лунки. Конечно, можно! Мы же уезжаем. Собираем за собой весь накопившийся мусор и идем к машине.
Уже с берега, пока брат забивает обилием скарба багажник, наблюдаю, как мужики на наших местах активно машут руками, подсекают, что-то вываживают. Пусть получат удовольствие, может, что и посерьезней нашего вытащат. До новой встречи, море Белгородское!
Свежие комментарии