В семидесятые годы прошлого века во время строительства автодорожного моста вблизи города Калач-на-Дону воду в Цимле сбрасывали почти до того уровня, каким он был до заполнения водохранилища. Это продолжалось в течение нескольких лет. За это время по берегам Дона, и особенно на островах, выросло множество кустарников и даже ивовых деревьев.
У нашего поселка вода оставалась лишь в речке Донская царица, и чтобы попасть в Дон, приходилось петлять по ней на моторке километров 8-9. Но "семь верст не крюк", а "охота пуще неволи". Так что мы с приятелем частенько преодолевали это расстояние и останавливались рыбачить аж за Доном в Топольковой протоке. Место там было очень удобное. Кусты ивы росли у самого уреза воды, а от них шло метра на 2-3 постепенное углубление, потом резкий склон. В середине протоки, метрах в 25-30 от берега, глубина от 5 до 8 метров.
Мы ставили лодку вдоль берега, привязывались к склоненным над водой веткам и забрасывали по две-три спиннинговых закидушки. Ловилась всякая бель, берши, лещи, реже сазаны и даже сомы. Однажды ветерком к лодке подогнало небольшую еще шевелящуюся плотвицу. Я ее достал, нацепил на крючок и забросил. Прошло не более 10 минут, как кончик спинна задергался. Схватив его, я снял катушку с трещетки, леска медленно пошла в воду. Отпустил метра 4, подсек, недолгая борьба - и судак на полтора кг в лодке. Ага, думаю, на следующий раз надо прихватить поплавочку, поймать верхоплавок и попробовать на них.
Так и сделал. Приплыли, привязались. Два спинна зарядил червями, а для третьего быстренько поймала двух селявок, то бишь верхоплавок. Нацепил одну и осторожненько закинул. Через время - поклевка. Попустил. Подсек. Пусто. Насадил вторую, и та же история. Видимо, их срывали небольшие берешки или окуни. Опять взялся за поплавочку. И вот тут, собственно, и произошло то, о чем хочу рассказать.
Вода чистая. Ветра нет. Закидываю удочку недалеко. Вижу, как крючку с кусочком червяка сбегаются верхоплавки, но в этот момент меня отвлекает поклевка на спинне. Достаю подлещика и, когда стал опускать его в садок, краем глаза замечаю: леска на поплавочке уходит вглубь. Беру удочку, делаю легкую подсечку, думая, что это крупненькая селявка так потащила. Ан нет. Сопротивление не селявочное. Потихоньку вывожу и вижу: щуренок, раза в три всего больше селявки, ухватил ее поперек. До лодки остается метра два. Щуренок бросает селявку, мгновенно описав дугу, останавливается метрах в четырех над верхушкой склоненной над водой ветки.
Забрасываю живца на метр дальше и чуть правее. Потихоньку подтягиваю. Щуренок срывается с места, хватает наживку, опять же поперек, и стремится уйти в глубину. В целях поймать его надо бы попустить, дать доглотнуть. Но зачем он такой? Было просто интересно, что он будет делать дальше, и я стал опять его подтаскивать.
А дальше еще четырежды повторилось то же самое. Как дубли в киносъемке. После второго дубля приятель отвлекся от спиннингов и переключился на созерцание действий щуренка. Просмотрев третий дубль он в восхищении произнес: "Во дает!" А после четвертого: "Ну артист!"
На пятом повторе представление закончилось, так как только я попытался подтягивать щуренка, он бросил селявку и больше не объявился. Что его заставляло так поступить: то ли голод, то ли неопытность, а, может, то и другое вместе?
Свежие комментарии